У домика бабули

Так и не получивший никакого вразумительного ответа Владимир только стоял рядом и наблюдал. Орчанка выглядела как чело... Простите, как орчанка, готовая вот прямо сейчас расквасить кому-нибудь морду (не стирая со своей собственной рожи этой милейшей улыбки), если, конечно, маг что-то понимал в орках, волосатый всерьез обидел старуху (ну зачем вообще рот открывал? Владимир уже успел задать вопрос, нет бы дождаться ответа), третий спутник ринулся в атаку. Номак за всеми изменениями окружающего его мира наблюдал с удивленной опаской и предпочел чуть сдвинуться в сторонку, уходя с линии движения назвавшегося Гарондом. Можно было бы помочь, конечно, определенные навыки размахивания заточенными железками у него были, но, во-первых: сейчас он не видел в том необходимости и, во-вторых: у него не было ничего, что хотя бы отдаленно походило на меч. Подобрав укатившуюся к нему лампадку, маг разогнулся и предпочел оставить при себе возможные комментарии ситуации. Орчиха вон, например, большого спокойствия и довольства жизнью не демонстрирует, ляпнешь еще в сердцах - так от нее и получишь.

Гаронд поймал инквизитора уже у самых дверей лачуги, и вовремя. Слова мужчины наконец-то заставили Гидеона вспомнить, где у него мозг и как им пользоваться. Да и помощь была как раз кстати – ни на какие перекаты временно охромевший парень был не годен. Поэтому он просто проскользнул вслед за Гарондом в душную темноту лачуги… которая немедленно осветилась яркими огнями, когда по лбу Гидеона стукнуло древко неудачно поставленной лопаты (или удачно – тут уж как посмотреть). Судя по грохоту впереди, некроманту досталось куда сильнее. Инквизитор сделал попытку помочь товарищу, но не успел – откуда-то изнутри дома донеслось знакомое шарканье – старуха спешила спасать свои пожитки. Судя по ее виду, пришельцы успели окончательно ее достать, Гидеон даже с удивлением испытал странную, немного презрительную жалость к этой старой и дряхлой женщине, которая все еще пыталась противостоять им. Он только собрался сказать что-то вроде «мы пришли с миром» (воинственный дух в нем слегка поубавился после знакомства с шестом, да и не выглядела бабулька ведьмой здесь, в привычном окружении)… Но его прервал незнакомый женский голос, предупредивший старуху о скорой гибели еды. Та немедленно побрела назад, спасать приготовленное. Ноздри Гидеона немедленно ощутили запах еды, пусть и пригоревшей, но ЕДЫ! Только сейчас он понял, что вообще-то, давно пора пожрать. Эти мысли пришлось отогнать в сторону, но осадок остался. А пока – они пялились в темноту, наполненную сыростью и присутствием чужака. Инквизитор, который вообще не был склонен доверять женщинам, занервничал и отступил поближе к стене, чтобы отодвинуться от незнакомки и в то же время, дать Гаронду место для маневра.
-Кто ты?-громко спросил он темноту.

Райсса передёрнула плечами. Творящаяся на поляне ситуация ей нисколько не нравилась: то люди оскорбляют женщину-предка до того, что она уходит; то они же бегут биться в дверь... Нельзя доверять идиотам, что не почитают старших - для них нет ничего святого!!! Первоначально она просто оторопела от такой наглости (и вообще, будь там не бабка, а дедка, ведь обязательно же дали ему пожить и уж точно не посмели так ломиться!), потому не успела толком среагировать на мужицкий беспредел. Хотя есть ли там среди этих нахалов представители мужского рода, если они идут на такие бабские поступки? В общем, орчанка негодовала.
И теперь она доподлинно знала, что делать.
Райсса подошла к оставленным на полу и так и не привлёкшим ничьего внимания "бряклам". Старания и указания старейшины людей надо уважать. Цепи поднялись клубком, одна свисала совсем уж откровенно и, как показалось Райссе, вовсе упала. Телохранительница отцепила себе одну цепочку, похоже, параллельно ещё сильнее запутав клубок и даже что-то уровнив. Подошла к оставшемуся человеку, неисколько не задумываясь вытащила лампаду из его рук и оставила там связку странных цепей.
-Сейчас мы уйдём подальше от этих безумных придурков. Хочешь - оставайся с ними и тогда тебе свет не нужен. Хочешь - иди с нами.
И, не дожидаясь ответа... Владимира, да?.. Ушла в лес, не забыв подхватить Ингрид под локоть и так и не подняв головы от земли. Можно сказать, что она выглядывала опасность. А можно было не врать.
Просто было противно.

- Нет, не говорят... – Гаронд отрицательно мотнул головой, словно подтверждая свои слова, - может вопрос покажется глупым, но... мы в Империи? – мгновением позже спросил он, полностью сконцентрировавшись на женщине и ее ответах.
Фыркнув, закашлявшись и окинув комнату взглядом, хозяйка лачуги ответила:
- Находитесь ли вы всё ещё в Империи, спрашиваешь ты? А как по-твоему, сияет ли вся эта рухлядь имперским лоском? Видишь ли ты в царящем вокруг увядании хоть тень и её благородия, несокрушимой Империи? – Старуха отрицательно покачала головой, словно отвечая на свой собственный вопрос. – Официально, конечно, эти земли находятся под каблуком его величества, Велерада Первого. Самый север его игрушечного королевства, если вы интересуетесь картографией. Чарующее место, под названием Гиблые топи. Вы наверняка слышали о них?
- Слышал, но в основном разного рода небылицы…  - осторожно ответил мужчина.
- Как те, в которых безобразные ведьмы, живущие посреди топей, питаются непослушными детьми, обгладывая мясо с их костей, пока те ещё живы и визжат от дикой боли? – переспросила хозяйка лачуги и тут же добавила, - Моя маменька мне тоже их рассказывала.
Отчего-то последние слова казались ложью, но Гаронд не придал тому значения, продолжив с расспросами:
- Где именно то место, в котором нас нашли? – спросил он, думая попозже либо нанять проводника, либо наведаться туда самому и возможно хотя бы частично объяснить происходящее.
- Отыскал вас мой старик-отец. У самого Висельного Древа, что находится к северо-западу отсюда. Так мы зовём ту старую корягу, на которой его инквизиторское преосвященство, преподобный Глубрен,  вздёргивает еретиков в пасмурные дни. Во многом то, очистит ли святое пламя души грешников, зависит от капризов погоды. – С неодобрением в голосе отвечала женщина. - Если знать тропы и не увязнуть в топях, дойти туда от нашей халупы можно меньше, чем за час.
"А вот это уже интересно… но пожалуй стоит вернуться к географии…", - подумал некромант и задал очередной вопрос, пытаясь припомнить карту Триона и хотя бы примерно определить свое местоположение:
- Какой из крупнейших городов ближе всего к этому месту?
- Недалеко отсюда находится небольшое шахтёрское поселение, Гурица. Бьюсь об заклад, что более зловонной дыры вы не сыщите на всём западном материке… Словно раковая опухоль - губы женщины скривились в презрительной ухмылке, глаза сурово взирали на неспокойное пламя свечи. – В основном там живут семьи рудокопов, но есть и более… благородные люди. – Последние слова она тщательно пережевала, прежде, чем выплюнуть. – В треть дня к северу от Гурицы расположился Тимит. Небольшой городок при крепости Баяш, зачаток цивилизации… весьма чахлый, впрочем, но дерьмом несёт уже меньше.
- Что за крепость вы упомянули? – спросил мужчина, прекрасно понимая, что его расспросы женщине не нравятся, но не собираясь уходить пока не узнает все, что считает необходимым.
- Замок находится на северо-западе от Тимита, над самым обрывом мыса, от стен города до него рукой поддать. - Отвечала хозяйка лачуги, всем своим видом показывая, насколько ее утомляют незваные гости. - Стоит лишь перейти мост и взобраться по крутому склону. Насколько мне известно, из всех ныне живущих тимитцев, один лишь губернатор Крынг изредка это проделывает. Бедный старик…- Женщина покачала головой, однако её искренняя улыбка была явным свидетельством отсутствия жалости. - Он и собственной матери сломанный медяк пожалеет, а вынужден раз за разом тащить набитый деньгами мешок в гору, невзирая на переменчивость погоды. – Сложно было сказать наверняка, чему она радовалась: бедам губернатора Крынга, или самой мысли о том, что кому-то может быть хуже, чем ей сейчас. Обнаружив, что никто не собирается разделить с ней веселье, женщина тяжело выдохнула и продолжила. - Принадлежит он её Благородию, престарелой баронессе де Лудрив. Все земли в округе являются её уделом… Жуткая дыра, но подумать только – когда-то рудники приносили немалую прибыль, а камня, обрабатываемого на теперь уже заброшенной каменоломни у склона Громового утёса, хватило на постройку целого города. Старая карга держит эти земли в железной перчатке уже целую вечность… Хотя уж и не припомню, когда в городе в последний раз видели кого-то с бряклами.
Она окинула смутьянов взглядом, в тщетных попытках обнаружить затейливые украшения.
- А кстати, где они? Весь их смысл заключается в том, что они должны быть на виду.
- Да, ваша матушка пыталась вручить нам какие-то "бряклы", для чего они? – переспросил некромант.

Улыбнувшись какой-то неприятной улыбкой, Гидеон пожал плечами в ответ на очередную грубость. Сколько раз он слышал слова примерно такого содержания на допросах!
Гаронд продолжал засыпать женщину вопросами, дельными и не очень.
-Кто он такой, этот Дред?
Женщина сперва словно бы не услышала его, продолжая сверлить глазами так невзлюбившегося ей инквизитора, а потом обратила внимание на второго мужчину. Неожиданно она начала улыбаться, а затем и вовсе засмеялась. Гидеон начал уж беспокоиться о ее душевном здоровье, когда пришла пора беспокоиться о здоровье физическом – смех быстро перешел в сильный кашель. Кое-как справившись с обоими недугами, женщина продолжила:
– Вы действительно стащили у него сапоги? Хотело бы я посмотреть на его лицо… -видимо, ситуация и впрямь была забавной, хотя Гидеон не видел ничего смешного. Может, помни он хоть что-то… Дама продолжила: - По сравнению с Дредом, прочие поселенцы топи могут сойти едва ли не за благородных господ. Абсолютно бессовестный сукин сын, живущий по своим собственным извращенным принципам. Он сидит в кишках у многих поданных Империи, он костью в горле застрял и у многих обывателей этой глуши, но под покровительством местного судьи Вултура он творит все свои бесчинства от имени городской власти. Немногие отважились бы перейти ему дорогу, будь он даже обычным бродягой. В искусстве умерщвления, если верить молве, он достиг определенных успехов.
Гидеон, и сам не лапоть в этом древнем искусстве, скривился в усмешке, но оставил свои замечания при себе, чтобы не вызвать новую волну брани и не затягивать действо.
- Не знаю, может и стащили, - пожал плечами Гаронд  и продолжил задавать вопросы, - так, а чем конкретно он промышляет? Просто наемный убийца или у него есть свои интересы?
- У всех нас есть свои интересы. –отозвалась хозяйка дома. -Нужно иметь нечто большее, чем быть обычным расчленителем и насильником, чтобы стать правой дланью уважаемого судьи Вултура. Многие скверные личности ошиваются при влиятельных жителях Тимита: бывшие охотники за головами, воры, разбойники и прочая гниль. Городская стража в основном состоит из таких типов – в конце концов, выбирать не из кого, а порядок поддерживать необходимо. Приходится использовать то, что есть. Но Дред… Дред самый скользкий из них всех.
Гаронд задал следующий вопрос.
- Есть у вас здесь какие-то правила поведения, помимо общепринятых, о которых мы можем не знать?
Эта информация становилась все более актуальной, учитывая все, что рассказала им женщина. Та громко фыркнула:
- Я бы всё ж начала с изучения общепринятых! – Замечание было недвусмысленным: очередной намёк на выбитую дверь и вторжение в чужую собственность. - Власть над Гурицей делят преподобный инквизитор Глубрен и деревенский староста Клабук.  Новоприбывшие в Гурицу обязаны предстать перед обоими. Не обманитесь тем, что стул под ними всего один и скрипит под их весомыми задницами. Они стародавние приятели и никогда в решениях не перечат друг другу. Можете не сомневаться, что они потребуют с вас объяснений, которые вы не можете дать. Не думаю, что им это понравится. В любом случае, берегитесь того, что может слететь с ваших языков. Висельное дерево нечасто бывает пустым подолгу…
Инквизитор?! Что еще за инквизитор, нас же уже... - он оборвал мысль, не давая даже мысленно признать крах Инквизиции. Вместо этого он заинтересованно спросил:
  - А расскажи-ка поподробнее про этого вашего инквизитора.  Я раньше... -"с ним не встречался" - чуть не ляпнул он, но вовремя заткнулся, сообразив, что выдаст себя.
Какое-то время женщина помолчала, покусывая губу и вглядываясь в глаза парню.
- О преподобном отце Глубрене можно сказать либо хорошо, либо ничего, – и судя по всему, эта мысль была законченной.
Приподняв брови, она ожидала следующего вопроса.