Летний день в деревеньке Брод шел как обычно, крестьяне работали, дети бегали друг за другом, корова Глаша отбивалась хвостом от комаров, пастушонок бежал за Грашкой, которая отбилась от стада, а старый пастух материл и Глашу, и нерадивого мальца, не уследившего за коровой.
Сама деревенька была довольно крупной, можно даже сказать зажиточной. Ну, по деревенским меркам. У крестьян тут были приличные хозяйства, у кого-то побогаче, у кого-то победнее, ну дак это же нормально. От основного тракта деревню отделяла река, рядом с которой проходил брод, давший имя для этого населенного пункта. В противоположной стороне от дороги находился лесок, источник пропитания и дерева для крестьян. Но жители опасались строить свои дома совсем близко к лесу, потому до него еще нужно было дойти. Так оно спокойнее все же. Около леса так же протекала речушка, небольшое ответвление той большой.
В деревне в основном занимались обычными деревенскими делами, никакой особой известности или, как это по умному, специялизации, у деревни не было, они не поставляли коней в ближайшие города, не обеспечивали пшеницей всю округу. Приторговывали иногда на ярмарках своей брюквой или тыквами, но все это так, по мелочи.
У самого края деревни располагался дом кузнеца. И река недалеко, и жителям не так мешает шум или путники, которые мимо проходили и забежали перековать коней.
Сегодня кузнец Филипп довольно курил на крыльце, все равно работа начнется позже, когда будет темнее, да и в такую жару у печи просто невыносимо. И как сейчас друзья в полях трудятся, в такой то солнцепек! Из дома к нему вышла красавица жена с крынкой молока. Ну и какая работа может быть, когда так хорошо? Филипп довольно сощурился, выпил молока, а потом поймал на крыльце своего сына.
-Ах ты непоседа. А если бы упал? - весело спросил кузнец. Сынишка начал брыкаться на руках отца, весело смеясь. Однако тут на дороге в деревню появилась пара путников. Мужчина и женщина. Они остановились у самого края деревни и озирались, кажется, не зная, что делать. Филипп сразу приметил и хороших коней, и дорогую одежду путников, и меч мужчины, который стол как пара изб с хозяйством, а потом опустил сына на землю. Путники пришли явно не к кузнецу, его избу заметить легко. Все нуждающиеся к ней сразу и двигались, а тут осматриваются. Особенно Филиппу не понравился мужчина, весь такой городской сноб, чистый, лощеный, красивее некоторых баб в деревне. А взгляд цепкий и внимательный.
-Беги к старосте, позови его. - сказал кузнец сыну. Тот важно кивнул и припустил по огородам к большой избе близ центра деревни. Филипп меж тем встал во весь свой рост и стал внимательно смотреть за путниками. Если они решат заговорить, он ответит им, а если нет, то пущай староста с ними разбирается. Все таки дела, не относящиеся к подковке коней путников или починке какой-нибудь штуки, решаются не кузнецом.
В скором времени к дому кузнеца неспешным шагом шла пара стариков, держащихся за руки, как дети. Разве что не подпрыгивали при ходьбе, но только в силу возраста. Старики как бы случайно двинулись к кузнецу, а не к путникам. Старик был худощав, лысеват, с большим носом и очень морщинистой кожей, смугл как и любой крестьянин летом. Его старуха была заметно ниже ростом, тоже худенькая, как тростиночка. Длинные седые волосы убраны в пучок. Лицо выглядит помоложе, чем у ее мужа, но тем не менее и его уже покрыли морщины.  Одеты они были добротно, опрятно и крайне приятно на вид, как и подобает старосте и его жене, самым уважаемым жителям деревни, хотя знаков отличия у них не было, крестьяне как крестьяне.

Путь по казавшимся бескрайними просторам Империи занял у Гидеона и Хельги куда больше времени, чем предполагала девушка. Отчасти это заблуждение возникло у нее потому, что бывший гонец Ордена Белого Тюльпана привыкла гнать коня во весь опор. Важна была скорость, а другую лошадь, взамен уставшей, почти всегда можно было взять на станции, где слугам Триединого обыкновенно не отказывали. Сейчас же приходилось двигаться неспешно, дабы не привлекать излишнего к себе внимания, и в основном пользоваться трактами неудобными, по каким-то причинам практически забытыми, а подчас и вовсе узенькими лесными тропками. Физиономия Гидеона висела на каждом столбе, несмотря на то, что крестьяне, чьему духу была противна бездумная расточительность, уже наладились растапливать такими вот листовками печи. Хель удивлялась и радовалась тому, что рядом еще не лепили другой клочок бумаги - уже с ее лицом.
Деревенька, к которой они шли, оказалась довольно крупной, но ничем от других виденных ими зажиточных селений с первого взгляда не отличавшейся. С одной стороны синей лентой вилась река Мезинка, возле брода через которую, как знала Хельга из рассказа Гидеона, и начли строить дома несколько десятков лет назад первые местные жители. За прошедшие годы деревня сильно изменилась из семейной заимки превратившись в достаточно крупное и далеко не бедствующее селение.
Вдали зеленел лесок, вероятно, служивший крестьянам источником грибов, ягод и съедобных кореньев, которые, как знала Хельга уже из собственного опыта, на окраинах Империи продолжали использовать в пищу, в отличие от обитателей близких к большим городам вроде Альтеи или Лариаса областей. Здесь люди были проще, ближе к земле и вернее обычаям предков. Не исключено, что именно поэтому Гидеон и предложил направить стопы сюда.
На поле ближе к лесочку иднелось стадо коров, посередине деревенской улицы лежала в оставшейся после недавнего дождя луже свинья, вокруг которой собралась стая ребятишек.
Появление Хельги и Гидеона не осталось незамеченным: девушка приметила, как поднялся с крыльца крайней избы мужчина, а постреленок, с которым он играл, рванул куда-то огородами. Оценив обстановку, бывшая вестница записала мускулистого местного, жившего на отшибе, в кузнецы, а его шустрое дитя - у посланные за старостой гонцы.
Гидеону, ненавязчиво оттершему Хельгу назад и загородившему плечом, данный индивидуум очевидно не понравился. А судя по метаемым в их сторону ответным взглядам, тут все было вполне взаимно.
Вскоре с пригорочка к дому кузнеца спустилась пара стариков, как-то по-детски наивно державшихся за руки. Хельга невольно заулыбалась, отчего-то чувствуя себя почти красивой, несмотя на пересекавший личико шрам. Ну и пусть, зато рубашка на ней новая, с яркой вышикой по вороту, рукавам и подолу. Девушка поймала себя на том, что зачем-то помахала старикам рукой, приподнявшись на цыпочки и вглянув на пару мгновений из-за спины Гидеона. Опомнившись, Хельга спряталась обратно и смущенно покосилась на всегда невозмутимого инквизитора, слегка покраснев. Как ребенок, право слово. Старик неожиданно лукаво улыбнулся и помахал в ответ.

Старики заулыбались путникам. Мирных людей всегда приятно встретить, тем более если они еще и вежливые. Только вот на сколько они хотят остаться, на день-два, на неделю-месяц или с концами? Берек был отнюдь не дураком и знал, что просто так знатные люди не стремятся в деревню.
-Пойдемте в дом, обсудим все. - серьезно сказал дед и двинулся в глубь деревни, в свой дом. Его жена ободряюще улыбнулась путникам и пропустила их вперед, а сама подошла к яблоне, посмотрела вверх и совсем тихо хлопнула в ладоши. Исполняя ее просьбу, ребятня сбросила с дерева красное спелое яблочко. Матильда широко улыбнулась, поблагодарила пострелят и пошла за гостями и мужем. Старушка приблизилась к Хельге, протянула той яблоко.
-Не стесняйся ты так, тут люди хорошие.
Матильда решила немного поговорить с девушкой, а то очень уж она тихая и зажатая, хотя кто их, этих городских, поймет.
Они приблизились к небольшому домику. Единственным знаком отличия от соседских домов служил второй этаж, а так это был просто дом с забором, отгораживающим от посторонних двор и пару сараев. Один служил курятником, а во втором были животные покрупнее, сейчас у старосты в хозяйстве была коза и пара свиней, а стойла для коров пустовали. Именно туда он предложил поставить лошадей горожанам, а сам пошел за свежей травой. Управившись с лошадьми, они все зашли в дом. Весь первый этаж представлял собой одну комнату, которая совмещала в себе функции кухни, столовой, а так же гостиной. В наличии были большая печь и стол с лавками. В доме пахло травами типа липы и мяты, пучки которых висели в "куханном" уголке комнаты.
Берек сел на лавку и жестом пригласил гостей сесть рядом с ним, пока его жена стала заваривать чай. Точнее, настой из разных трав. Через несколько минут она принесла гостям по кружке ароматного напитка в глиняных кружках.
-Так что вас привело в Брод? И на сколько вы планируете остаться? - поинтересовался наконец староста.-Вы слишком хорошо одеты для обездоленных крестьян-погорельцев, которые порой приходят к нам с аналогичными просьбами. - старик говорил вполне серьезно, но не переходя к агрессии, вполне себе мирно.

Отредактировано НПС (23-07-2014 17:01:54)

Хельга пошла к дому приветливых стариков вслед за Гидеоном. Такая обстановка ей непривычна, так что девушка решила отдать все карты в руки бывшему инквизитору. Он лучше понимает, что нужно сказать, а что лучше утаить. В этом за время пути она научилась доверять этому суровому мужчине.
Матильда видимо, решила немного разговорить замявшуюся Хель. Протянутое румяное яблоко девушка приняла с удовольствием, улыбнулась доброй женщине.
- Спасибо большое, - на вкус яблочко оказалось очень сочным, сладким с небольшой кислинкой. – У вас тут и правда очень хорошо.
Они приблизились к аккуратному двухэтажному домику, окруженному забором. Где-то похрюкивали свиньи. Хельга улыбнулась знакомым звукам, запахам липы и мяты, встретившим их в доме. Девушка крутилась возле Матильды, помогая ей с чаем, краем уха слушая разговор Гидеона и Берека, от которого сейчас зависело очень и очень многое.
Разлив готовый травяной настой по чашкам, женщины подсели к мужчинам. Хельга придвинула бывшему инквизитору чашку с горячим напитком, бросила косой взгляд, не понимая, правду он говорит или искусно переплетает ложь и истину. 
- А ты? – вырвалось у девушка, когда Гидеон сказал, что ищет место, где она могла бы спокойно жить. Она уже как-то не представляла себя не в роли хвоста, таскающегося за этим мрачным бывшим церковником. Смутившись своего словесного выпада, Хель быстро уткнулась лицом в пышущую паром чашку. Никогда и никто, кроме родителей в далеком детстве, не думал о ее удобстве.
- Я раньше в деревне жила, я по хозяйству очень многое умею, - подтвердила девушка. Она очень боялась, что их выставят за порог в лучшем случае. Тогда снова придется бродить по пыльным трактам, ночевать в лесу, просыпаясь от холодной росы, и сторониться каждой тени.

- Нет, - качнула головой Хельга. – Я долго была курьером и привыкла к дороге, - девушка только диву давалась активности старушки, ловко протащившей ее через двор к бане. – Не беспокойтесь, мы дотерпим до ужина, - на пару мгновений задумавшись, Хель все же уточнила. – По крайней мере я.
Девушка послушно совала нос, куда указывали, и запоминала расположение черпаков, веников и прочей банной утвари.
- Да практически все, что умеет любая деревенская жительница – стирать, убирать, готовить, за скотиной могу ходить, в огороде помогать, - Хель покосилась на Матильду, отчего-то все еще ожидая подвоха.
Еще несколько минут старушка покрутилась в бане, наводя порядки и давая указания о расположении вещей, после чего резво вышла, направившись собирать ужин. Вздохнув, девушка села на лавку. Слишком много событий на сегодня. Пальцы принялись ловко расплетать косу.
Гидеон поплелся впереди деда, нещадпо подгоняемый в спину. Но на выходе из дома подстерегло очередное препятствие - конопатая девица, завороженно застрявшая в дверях. Гидеону отчего-то совсем не понравилось, как она на него таращилась. "Узнала?!" Впрочем, Берек девицу прогнал, так что выяснить это сразу не представлялось возможным. Да и как тут узнаешь, когда дед рядом. Так что Ги просто дал себе зарок девицу разыскать и все выяснить. А пока - отдых...
Дверь бани закрылась за ним. Помещение окутало его уютным теплом. Ги стянул с себя рубашку, уже предвкушая блаженную чистоту - за недели дороги пыль впиталась в самую кожу... Но тут вспомнил про Хельгу, которая до его прибытия мирно расплетала косу.
"Ну да, никто по два раза баню топить не станет..."
Входная дверь скрипнула, открываясь, а через мгновение – с тем же характерным звуком закрылась. Хельга подняла голову и увидела Гидеона. Инквизитор стоял перед ней без рубашки, и девушке трудно было решить, что произвело на нее большее впечатление – обнаженный инквизиторский торс или же бледное костлявое тело, щедро изукрашенное шрамами. Попунцовев, она мгновенно отвернулась.
Хельга, мило зардевшись, отвернулась. Ги хмыкнул и уселся на лавку.
-Выбор невелик - либо так, либо кто-то один будет немытым. И это буду не я, - заявил он, возясь с пряжкой ремня. - Но если тебя успокоит, могу заверить, что никакой угрозы твоему целомудрию не будет - я все-таки какой-никакой, а монах.
Не то чтобы Гидеон был искренним в своих словах - на свой хваленый целибат он клал орудие нарушения этого самого целибата давно и уверенно. Красивая рожа только способствовала. Ох уж эти прихожанки... Но по отношению к попутчице у него и впрямь не было никаких планов - так чего зря пугать?
- Но... - ничего откровеннее обнаженной мужской спины Хельга в жизни своей не видывала. - Это же неприлично, - девушка оставила в покое косу и начала теребить ворот рубахи, не решаясь снимать ее. Вымыться хотелось, но как же так-то...
-А что поделать. Лично мне чистота важнее приличности, - Ги закончил воевать с пряжкой ремня, встал и снял штаны. Всей его тактичности хватило только на то, чтобы отвернуться перед этим спиной к девушке, так что ее взору предстала только задница. Задница отошла в дальний угол бани за ковшиком, и уже оттуда инквизитор, чуть обернувшись, спросил:
-Ты так и будешь одетая сидеть? Я могу не оборачиваться, если ты смущаешься.
Хельга только судорожно выдохнула, еще больше краснея, хотя казалось, что дальше уже и некуда. Да, к такому жизнь ее не готовила. Задницы-то, в принципе, у всех одинаковые, но то, что оная есть у совершенного и более похожего на воздушного эльфика Гидеона , стало для девушки шоком.
- Ну ладно, - Хель неуверенно развязала шнуровку на груди и стянула через голову рубаху, тут же испуганно прижав ее к груди. – Уговорил.
Осталось теперь преодолеть стеснение и как-нибудь стянуть с себя еще и сапоги со штанами. Щеки девушки ярко полыхали.
Гидеон, вопреки собственным обещаниям, не удержался и успел оценить ладную фигурку девушки за то мгновение, пока она стягивала рубаху. Поставив твердое 8\10, Ги успел еще и отвернуться, так что Хельга увидела, как он невозмутимо поливает на себя из ковшика, совершенно не интересуясь происходящим за его спиной.
Судорожно стянув штаны и кое-как завесившись длинными волосами, Хельга на ватных ногах пошла к ковшику. Конечно, она предпочла бы лишний раз не ходить мимо Гидеона, но бадья с водой в бане была одна.
- Можно мне ковш? – тихонько спросила девушка, зажмуриваясь. дабы не увидеть ничего лишнего. То, что Гидеон монах и так далее ее не слишком-то успокаивало. Видела она ту братию за время службы.
Зажмурилась Хельга, как показала жизнь, весьма мудро. Задумавшийся о чем-то инквизитор щедро повернулся на голос, представ во всей, хм, красе. Но увидев перед собой пунцовую и зажмуренную Хельгу, Гидеон от души рассмеялся - так мило и забавно это выглядело.
-Да расслабься ты! - он щедро плеснул на нее воды из ковшика, который держал в руке. - Я не кусаюсь.
"Если не просят..." - продолжение мысли он решил не озвучивать.
Плеснувшая в лицо вода оказалась для девушки неожиданностью, заставившей взвизгнуть.
- Не смешно, - буркнула Хель, открывая один глаз. – Между прочим, мне никогда не приходилось бывать в одной бане с мужчинами.
Надувшись, девушка ткнула нахального инквизитора, потешавшегося над ее смущением, в плечо.
Гидеон снова засмеялся и взлохматил рыжие волосы подруги.
-О Творец, сколько тебе лет, ребенок? Точно надо было тебя в деревне оставить.
Он всунул ей в руки ковшик и чуть отошел.
-Да открой ты глаза, меня там уже нету.
- Восемнадцать, - буркнула Хельга, уворачиваясь от руки инквизитора. - Я уже взрослая.
Гидеона явно забавляла эта ситуация, а вот девушка давно уже мечтала провалиться под землю. Зачерпнув воды из бадьи, она принялась поливать себя, мрачно думая о своей излишней стеснительности. Наверное, мужчина еще долго будет над ней потешаться.
-Восем... - Гидеон поперхнулся паром. - То есть в смысле как - восемнадцать?
Он как-то привык воспринимать девушку ну если и не как ровесницу, то где-то около, а тут оказалось, что он старше на тринадцать лет. Теперь покраснел уже инквизитор. И отвернулся. На всякий случай.
- Ну ладно, двадцать шесть.
Признаться в своей глупости и отсутствии опыта общения с противоположным полом в такие годы было еще более неловко, нежели раздеться.
Из противоположного конца бани раздалось громкое "фууух", а потом оттуда же прилетел карающий веник.
-Что ж ты делаешь, женщина, у меня сердце чуть не прихватило!
Вновь ощутив возможность невозбранно пялиться и не ощущать себя педофилом, Гидеон повернулся обратно к девушке.
- Женщин вообще-то о возрасте не спрашивают, - фыркнула Хельга, запуская в полет карающий ковшик. О том. что инквизитор может быть не готов к такому повроту событий и ему может больно прилететь, она, конечно же, не подумала.
Гидеон ловко увернулся от ковшика, подобрал его с пола... и оставил себе. Ситуация была патовой - у Ги был ковшик, а у Хельги - вода.
- А с чего это там у тебя сердце прихватывать начало? - поинтересовалась Хель, забыв о смущении на время. В мужчину полетел веник. - Ты же обещал не смотреть!
-Я и не смотрел, - Гидеон невозмутимо перехватил веник, летящий в критически опасное место, и аккуратно положил рядом с собой на полочку. -А вот ты метаешь веники весьма прицельно. Ай-яй-яй, а такая хорошая девочка.
- Я не специально, - пробормотала Хельга, снова отворачиваясь и краснея. - Отдай мне ковшик.
Такие тонкости, как добровольное расставание с упомянутой утварью девушкой в расчет не брались.
- Но тебе все равно должно быть совестно.
-А что мне за это будет? - поинтересовался Гидеон. Веселая Хельга нравилась ему куда больше, чем Хельга-стесняшка. Но помыться-то тоже хотелось. Уже пару месяцев как хотелось. Речная вода не в счет.
- Я не попытаюсь кинуть в тебя бадью с водой, - ничего другого под рукой попросту не было, все уже улетело в сторону инквизитора.
-А осилишь? - Ги с сомнением покосился на Хельгу. Она была не то чтобы хилой, но на такой подвиг ее явно не хватило бы. Однако, сам процесс осмотра инквизитору понравился.
-Ладно, держи, - он перекинул ей ковшик.
-Кстати, - он внезапно посерьезнел. -Радость моя, наши старики твердо уверены, что мы - добронравная супружеская пара. И лучше им так и думать, потому что новость "к нам пришла семья городских" звучит лучше, чем "к нам приперлся хмурый мужик и с ним еще девка какая-то рыжая. Ни стыда ни совести". Чем мы незаметнее - тем нам лучше.
- Я все осилю, если захочу, - выдала Хельга, но на бадью посмотрела все же с большим сомнением.
Идея с супружеской парой девушке отчаянно не нравилась, но она была не лишена здравого смысла.
- Хорошо, - кивнула Хель. - Я постараюсь подыграть.
-Вот и отлично, - Гидеон серьезно кивнул и убрал с лица серьезное выражение. Оно так шло ему в обычном лощеном виде - и так неуместно было здесь, когда он был голым, а мокрые волосы облепили раскрасневшееся лицо и торс.
Остаток времени в бане они наконец потратили на то, зачем сюда и пришли - оба отлично помылись и попарились, и из бани выбрались в весьма благодушном настроении. Гидеон, сидя на лавке около дома в свежей одежде, пытался расчесать волосы и вернуть себе хоть часть былого лоска, Хельга сидела рядом и собирала в кучку мысли, которые разбежались от такого потрясения по всем углам головы.

Хельга проснулась, перевернулась на бок, уютно запутываясь в теплое одеяло и снова прикрыла глаза. После ночных переходов и прочих недосыпов, ночевок на холодной земле безумно не хотелось вставать.
В сонный мозг вяло ткнулась мысль о том, что засыпала Хельга… Вот тут-то девушка и окончательно и резко проснулась. Воспоминания, как огурцы в банке, цепляли друг друга и всплывали крупным оптом. Одно, второе, третье… Вспомнилось все произошедшее на лугу, непривычно добрый и заботливый Гидеон и то, как разомлевшая от бани и покоя Хель заснула, прижавшись щекой к его плечу. И стало невероятно стыдно.
Девушка набросила на себя одеяло, скрывшись под ним с головой, и отвернулась к стене, потому что Гидеон предательски находился в зоне видимости.
- Вы ужинать-то собираетесь? – раздался из-за двери бодрый и веселый голос Матильды, ознаменовавший собой тот факт, что притвориться мертвой спящей и дождаться, пока Гидеон выйдет из комнаты не удастся.
Хельга никогда не ожидала от мрачного и недовольного бывшего инквизитора ни ласки, ни тепла, ни утешения. Он был суров и девушка почитала его если не человеком с каменным сердцем, то очень и очень безэмоциональным. Не способным на сочувствие, любовь, заботу о ближнем своем или утешение. А тут… И обняли, и по головке погладили… Может, грибочков каких съел?