Вставать не хотелось категорически. За ночь Ллинара успела свернуться в клубочек и как-то пригреться, так что метель как-то перестала ее тревожить. Сонно похлопав глазами в спину выбиравшемуся из их импровизированного укрытия магу, менестрель потерла лицо снегом, дабы холод помог ей проснуться.
- Садист, - пробурчала девушка себе под нос, выбираясь вслед за Диохоном наружу.  Поданная рука оказалась той спасительной соломинкой, которая позволила инке удержаться от позорного скатывания кубарем обратно в снежную норку.
- Не люблю путешествовать зимой, - хмуро оповестила Диохона недовольная всем и вся менестрель, жуя предложенный им бутерброд. – Холодно, вся пакость лесная дичает и начинает  голода выбираться поближе к жилью и трактам. Каждый год надеюсь на это время обосноваться в каком-нибудь городке, но все время что-то не складывается.

- Зато летом тепло и не нужно надевать на себя много одежек, превращаясь в капусту, - пробурчала Ллинара, сидя на бревнышке. Вещей она не вытаскивала из сумки, так что могла себе позволить побездельничать, пока маг собирался.  – А далеко до нее?  - девушка запрокинула голову и подозрительно посмотрела на серое небо, по которому лениво катилось по-зимнему холодное солнце. – Вдруг снова попадем в метель? А так хочется нормальной постели и горячего.
Сама себе менестрель напоминала нахохлившегося воробья, крайне недовольного жизнью. Теплая волна воздуха, пробравшаяся под одежду, немного примирила девушку с окружающей действительностью. Жить стало веселее.
- Спасибо, - благодарно  улыбнулась магу Ллинара.– А ты бывал раньше в этой деревеньке? – за широко шагавшим мужчиной приходилось идти очень быстро, почти бежать, но пока это было в охотку.

- Например? – пара путников бодро двигалась в направлении деревни, чему немало способствовала погода. Ветер утих, метель перестала, а солнце все же решило порадовать робкими крохами тепла. Ллинара мечтательно вздохнула и зашагала чуточку быстрее, мысленно уже оказавшись в теплом трактире у камина, с пледом на плечах и чашкой горячего травяного отвара в руках.
Маневр Диохона, перегородившего своей широкой спиной дорогу и совершенно закрывшего собой обзор, вызвал удивление у менестрели.
- Что проис.. – девушка поперхнулась оставшейся частью фразы, увидев, что ее нога стоит на ярко видном на снегу алом пятне. Еще одно расплылось в стороне от дороги, повернув голову в другую сторону, можно было бы увидеть еще два. В горле как-то сразу встал противный комок тошноты, а инстинктивное желание вцепиться в надежный рукав мага побороть удалось с трудом. Беспечная менестрель не так часто видела кровь и смерть близко, чтобы не содрогаться при виде красных пятен на белом покрывале зимы и валявшейся посреди одного из них рукавицы, тоже перепачканной в крови.
- Надеюсь, - пробормотала Ллинара, держась на шаг позади Диохона. Идти в деревню как-то резко перехотелось, приходилось подстегивать себя тем, что там мог быть кто-то нуждавшийся в помощи. А страшные картинки, рисуемые живым изображением, - это просто плод разыгравшейся фантазии.

Деревня казалась мертвой. На ней пологом лежала звенящая тишина, от которой хотелось кричать, лишь бы нарушить ее. Не бегали по улицам дети, не лаяли собаки, не мычали в хлевах коровы. От домов к колодцу не тянулась протоптанная стежка. Часть тына, огораживавшего деревеньку, была вывернута. Ворота болтались на единственной уцелевшей петле и грозились упасть в любой момент.  Ллинара настороженно озиралась, а сердце ее падало куда-то в пятки каждый раз, когда шедший чуть впереди Диохон замирал.
Пока не было видно новых потеков крови, но  менестрели казалось, что это лишь следствие недавней метели. Она лишь надеялась, что маг знает, куда ведет ее. Покореженная повозка застряла на заборе, чуть поодаль виднелось брошенное в снег коромысло, переломленное пополам.
Ощущение чужого взгляда заставило девушку дернуться и начать осматриваться в поисках его источника. Ветер хлопал ставнями и выбитыми дверьми пустующих домов, некоторые окна были выбиты. На этом фоне странно смотрелись окна постоялого двора, крест-накрест забитые добротными дубовыми досками. Если подумать, то щели между ними давали неплохой обзор, а в случае чего – и сектор для обстрела из, например, арбалета. Линка поежилась, представив, как болт впивается ей в спину между лопаток.
Таверна явно была обитаема, о чем говорила вившаяся из трубы тоненькая нитка сероватого дымка и появившийся на пороге гном. Видимо, Диохона тут знали, поэтому и мужчину, и его спутницу пустили внутрь. Менестрель откинула капюшон и осмотрела полупустой зал трактира.  В тускловатой свете нескольких свечей она рассмотрела восемь человек и еще одного гнома. Все были одеты в какие-никакие, но доспехи. Рядом с каждым лежало оружие.
- Что здесь произошло? – ошеломленно спросила девушка.

Вести о том, что жители этой деревеньки во главе с Диохоном сильно насолили чем-то некроманту, не могла не тревожить и даже не пугать.  Она немного представляла, на что спсобен темный маг. А уж разъяренный смертью брата… Даже загнанная в угол лисица может убить, а тут такие возможности!
- Странно, - пробормотала менестрель, задумчиво дернув себя за кончик растрепавшейся рыжей косы. – Почему он нам ничего не сделал, Диохон? Или заказан отсюда только выход, а вход же свободный?
Браваде мужчины она не верила ничуть. Слышала менестрель, кто такие кишкодеры. Про них даже рассказывали таинственным шепотом, а уж в таком количестве… Если бы найти способ как-то убить всех этих гадов одним махом.
Попусту трепать себе нервы – бестолковая трата времени, поэтому Ллинара пошла к раненым, лежавшим на лавке у стены. Здесь она могла бы быть хоть как-то полезна.
- Я была в месте прорыва Пустоты. И здесь прорвемся как-нибудь, - выдавила бодрые нотки в голосе девушка, хотя на душе активно скребли кошки.

Гном на пару с магом что-то мудровали. Сначала они напряжено смешивали какие-то порошки, время от времени сверяясь с книгой. Ллинара в это время помогала перевязывать раненых, которых, хотя и было, немного, но состояние их оставляло желать лучшего.
Потом они все вместе и дружно освобождали от мебели центр зала. Менестрель переносила к стене стулья, на одном из которых позже и устроилась с оружием, которое предстояло наточить и почистить перед предстоящей тяжелой ночью. Время от времени девушка поднимала голову, с любопытством наблюдая за магом, рисующим в центре трактирного зала какой-то сложный узор под руководством хозяина. В магии Ллина не понимала ровным счетом ничего, но очень надеялась, что эти приготовления помогут.
- Долго еще? – спросила девушка обманчиво спокойно. На самом деле ей было очень-очень страшно, просто менестрель старалась спрятать эмоции глубоко внутрь себя и не показывать окружающим. Им и без того невероятно тяжело. – А ты? Не сгоришь? – как Ллинара догадывалась, Диохон был магом огня, но ей все равно было немного страшно за него. Все же он хороший мужчина.
Менестрель безбоязненно протянула Диохону руку. Он нанес какой-то загадочный узор и на нее, пробормотал себе под нос несколько непонятных слов, отчего рисунок тускло вспыхнув оранжевым. По телу пробежала приятная волна тепла, заставившая озябшую немного Ллину передернуть плечами и улыбнуться.
- Что ты сделал? – полюбопытствовала девушка.

При упоминании об упырях Ллинара невольно поежилась. Кого Диохон имел в виду, она не знала и не горела желанием знакомиться.
- Как думаешь, много? – поинтересовалась менестрель. В своих боевых качествах она не сомневалась – они колебались где-то неподалеку от нулевой отметки. Мужчины местные наверняка лучшие воины, но они измотаны предыдущими ночами, а некоторые еще и ранены.
- Ты бы поаккуратнее, - проворчала девушка. Признаваться не хотелось, но за мага она немного волновалась. – Совсем? – удивленно переспросила Линка, с новым интересом рассматривая свою руку и нарисованный на ней светящийся символ и сравнивая его с узором на либре Диохона. Похоже и непохоже одновременно.
- А если другой кто ползет? – спросила девушка. – Из нападающих?
Диохон села на колени в центр круга и начал монотонно читать заклинание. От негромкого голоса на душе стало еще беспокойнее, и Ллинара поспешила заняться чем-нибудь, чтобы не думать о плохом.
По настоянию Грамха менестрельке пришлось, как только солнце начало скатываться за горизонт, надеть кольчугу. Тяжелую, неудобную, но все же хоть какую-никакую защиту.
На пустынную улицу спускались вязкие мутные сумерки. Ллинара напряженно всматривалась в темноту, стоя у одного из заколоченных окон. Там для такого наблюдения была проверчена специальная щель. В какой-то момент девушке почудилось, что она заметила движение в полосе лунного света. Менестрель дернулась, стараясь рассмотреть что-то в сгустившейся темноте. Грамх вдруг сорвался с места, подтвердив опасения девушки: не показалось. Гном схватился за внушительных размеров арбалет.
Со всех сторон слышался странный нарастающий гул. Сначала задребезжала редкая посуда на придвинутых к стене столах, потом задрожали стены, гул усиливался, пока находящиеся в таверне люди не услышали хлопок отдаленного взрыва. Неожиданно крыша лопнула, в разные стороны полетели куски стен и потолка с грохотом . Менестрель упала на колени, пытаясь закрыть руками хотя бы голову и лицо.
Повисшая внезапно тишина была тем более страшна. Ллинара поднялась на ноги, сжав в мелко  подрагивающей руке меч. Это было затишье перед готовой разразиться бурей.
Приличных размеров черные шары первым заметил Грамх. В тишине девушка четко услышала, как Диохон произнес несколько слов, отчего таверну накрыл огненный купол. Но надолго ли его хватит?

Черный дым заволок окружающее пространство, скрывая происходящее за пределами купола от глаз находящихся в таверне. Кто-то из мужчин смачно выругался. Свист и прочие шумовые эффекты нарастали. Купол дернулся сначала ближе к таверне, потом обратно, выбивая дым. Снова повисла гнетущая тишина, не предвещавшая ничего хорошего.
Откуда-то издали занесся заунывный вой, долго летевший над полувымершей деревенькой на одной противной ноте, режущей слух. Потом послышались шорохи, топотки и еще какие-то звуки, отдаленно похожие на невнятное бормотание. Ллинара попыталась выглянуть в окно и оценить ситуацию.
Ничего утешительного там не наблюдалось. Скорее, наоборот. К таверне целеустремленно топала, ковыляла и ползла разномастная нежить.
Гном на пробу засадил арбалетный болт в пустую черепушку одного из представителей нежити. Тот фокуса не оценил и почти не впечатлился. Только оступился и мотнул башкой, словно пытаясь отогнать назойливую муху. А потом завыл протяжно и, как показалось менестрели, с каким-то новым яростным оттенком. Девушка тряхнула головой: не хватало еще начать разбираться в тональностях завываний нежити.
Последняя тем временем подхватила песню своего вожака и начала подвывать. Делалось это на разные лады и оттого еще более резало слух и травило душу. Один за другим представители нежити полезли в атаку. Кто полз, кто шел, подволакивая ногу, кто умудрялся довольно бодро бежать.
Ллинара покосилась на Диохона и заметила, что он меленько подрагивает. Внезапно он начал говорить, постепенно твердя свое заунывное заклятие все громче и срываясь уже на крик. Огонь лизнул деревья, забор и стены таверны, бодро перескакивая с них на излишне близко подошедшую нежить. В какой-то момент пламя вырвалось в сторону противника струей. В воздухе поплыл запах паленого мяса, а уши начало закладывать от визга. Маг размахивал руками и ощутимо трясся, беспокоя время от времени бросавшую в его сторону взгляды менестрель. Не хватил бы лишку он тут с ними. Огонь мешал нежити подойти к остаткам таверны и прячущимся там людям, но она не теряла энтузиазма и очень старалась.

Огонь исчез, стоило только сойти на нет волне першей на таверну нежити.  Ллинара, как зачарованная смотревшая на пламя, перевела взгляд на Диохона. Мужчина стоял посреди пустого зала и печально раскачивался из стороны в сторону, как деревце на ветру. Да и взгляд его лихорадочный ничего хорошего не предвещал.
- Вот заразы! – ругнулась девушка, тоже выглядывая из своего укрытия. Она как раз была на упомянутом гномом фланге, так что упырей видела прекрасно. Высокие костлявые фигуры довольно легко перемахнули высокий тын и ровным полукругом полезли на зажатых в таверне людей, стремительно сокращая оставшееся до них расстояние.
Маг снова начал начитывал заклинание, монотонно и гулко. Менестрель это откровенно пугало. Запасы сил не безграничны, и девушка боялась того момента, когда Диохон достигнет своего предела.  Сумел бы остановиться. А с другой стороны без его волшбы им остаток ночи, наверное, и не продержаться. Слишком уж много всякой дряни перло на таверну с гастрономическими намерениями.
Меж ладоней мужчины вспыхнула яркая искорка, постепенно увеличивавшаяся в размерах и обретавшая форму шара. Когда он достиг воистину внушительных размеров, Диохон отпустил его. Буквально через несколько мгновений раздался страшный грохот и рев вырвавшегося на свободу пламени. Последовавший затем рев нечеловеческой злобы и боли заставил менестрель побледнеть. Хотелось зажать уши руками лишь бы не слышать этого ужасного звука.
Момент появления жутких тварей на остатках стен таверны Ллинара упустила. Правда, один из упырей быстро ввел ее в курс дела, прыгнув откуда-то сверху и метясь когтями в живот. Менестрель бросилась в сторону, но нежити не суждено было даже подобраться близко. Его убил конус пламени, легко прожегший бледную кожу. Девушка испуганно пискнула от неожиданности.
Диохон поманил Линку к себе жестом, и девушка послушно подошла  к мужчине, которого уже изрядно колотило. Ей было страшно и жалко – себя, Диохона, этих людей и нелюдей.

Это просто лунный свет,
Никакой защиты нет,
В сердце - пламенный рубец,
Ты уже мертвец.
Видно было, что Диохон держится на честном слове и на одном крыле. Все выжившие торопливо попрятались в подполье, мозгов остаться хватило только у Ллинары. Не могла менестрель бросить мага, что так помог ей, хотя умом и понимала, что сумеет разве что мешать.
Круг из тильзитовой пыли осел, лишь изредка плюясь редкими искорками. Происходящего перепуганная девушка не понимала, особенно - кто таков был второй чародей, соткавшийся из из сгустков тьмы, похожих на щупальца.
В разговор двух магов, оба из которых казались немного безумцами, менестрель вмешиваться не отважилась. Ллинара мелко подрагивала от смеси страха, злости и обреченности. А волшебники, тем временем, перешли от слов к делу, начав перебрасываться каким-то порошком и заклинаниями, что заставило девушке резко пожалеть о том, что она в приступе безумной отваги решилась остаться рядом с Диохоном, практически не державшимся на ногах.
Вражеский кудесник оказался опутан непонятной полыхающей сетью, отчего предсказуемо взъярились упыри, стремившиеся спасти хозяина. Над менестрелью и огненным магом подняться хлипкий купол, грозивший не выдержать очередной волны нежити. Диохон продолжал заунывно твердить заклинание, но, видимо, успел уже перейти ту грань, за которой силы покидают тело. Пришлось обнять его за талию, изо всех сил стараясь удержать мужчину от падения и устоять на подрагивающих от страха ногах самой.
Касаться Диохона становилось нестерпимо - он стал вдруг ледяным, голос его креп с каждой секундой, купол наливался силой. В какой-то момент мужчина отстранил придерживавшую его менестрель, и девушка послушно отступила назад. Тело мага вдруг неестественно выгнулось, окончательно перепугав Ллинару. Рубашка начала тлеть, потом попросту загорелась. От магии, почти ощущаемой физически даже лишенной Дара менестрелью, по спине маршировали толпы мурашек.
Постепенно наращивавший толщину купол вдруг раскрылся, как цветок по весне. Вокруг ревело и бесновалось яростное пламя, сжигавшее остатки стен таверны, упырей и вражеского мага, а потом и вовсе перекинувшееся на соседние дома. Странно, но жара Ллинара почти не ощущала, стоя под куполом вместе с Диохоном и наблюдая за разворачивавшимся вокруг действом.
Когда пламя опало, на несколько локтей вокруг простиралась выжженная земля, усеянная пеплом. Ни одного упыря или другой нежити видно не было. Менестрель потерянно и ошарашенно оглядывалась по сторонам, пока взгляд на наткнулся на закатившего глаза и оседавшего на пол полуголого мага. Девушка резко метнулась к нему, падая на колени, чтобы успеть подхватить и не дать удариться об пол головой. Эйдан прижала мужчину к себе, бездумно покачиваясь вместе с ним.
Первым из-под половиц вылез Гримх, недовольно покачавший головой при виде отключившегося Диохона.
- Надо его и остальных перенести в уцелевший дом. Ты чего уселась, девочка? На-ка, выпей, - в губы ткнулась горлышко фляги, и менестрель послушно сделала глоток. В горло потекла горькая, жгучая жидкость, отчего Ллинара закашлялась, отталкивая от себя руку чрезмерно доброго гнома. В голове немного прояснилось, теперь девушка хотя бы что-то соображала.

Последствия побоища оказались страшны. Погибших, слава Триединому, не было, но состояние нескольких раненых не давало поводов к оптимизму. Их вместе с Диохоном внесли в небольшой домик, уцелевший потому лишь, что принадлежал он травнице и, как следствие, стоял на отшибе. Сама знахарка, как ни странно, не удравшая никуда, как большинство женщин, крутилась возле раненых. Всех их разложили по горизонтальным поверхностям в ее избушке, включая стол. Ллинара тут же получила в свое ведение полудохлого мага, которого требовалось перевязать и отпоить согревающим и придающим сил отваром. Травы, впрочем, особенно не подействовали, так что оставалось только ждать.
Появление ворона как-то ускользнуло от внимания менестрели, на тот момент занятой кем-то из раненых. Зато, услышав голос мага, девушка сразу же встрепенулась и поспешила подойти к лавке.
- Как ты себя чувствуешь? - Ллинара подошла к лавке и присела на кривоватую табуретку, стоявшую рядом с ней. - Несколько часов. Раненых много, есть серьезные. Но, слава Триединому, живы все, - менестрель с сочувствием посмотрела на вымотанного мага. - Все закончилось, да? Он не вернется?

   - Всю магию разбазарил? – с улыбкой уточнила Ллинара, хотя и так знала ответ. Конечно же, растратил, потому что, защищая их и себя черпал ее и выплескивал ведрами. Вот и придется теперь некоторое время Диохону обходиться вовсе без своей силы. Но самое главное, что им удалось выжить. Признаться, Эйдан на это и надеяться перестала в какой-то момент.
   - Выкарабкаются, - кивнула девушка. – Сейчас немного их здесь выходим, пока перевозить не станет можно. А там уж придется пока разъехаться людям, наверное… - менестрель тяжело вздохнула. – Из всех дворов, только этот дом, избушка травницы, и еще один целыми остались. Еще пара пострадали не так сильно, мужики сказали, что кое-как подлатают, что в части комнат жить можно будет. Разве что хватит места всех разместить? – девушка растерянно пожала плечами. – А мало ли кто ему помогал… - тихонько пробормотала Ллинара себе под нос. Отключившегося мага она заботливо укрыла одеялом, а сама пошла помогать ходить за ранеными.

   А утро началось для Диохона с грохота какой-то железки, хриплого вороньего карканья, хлопнувшей почти над ухом тряпки и клевка в лоб.

  Крякнув, Кар вылез из того угла, куда был отброшен Диохоном, отряхнулся и вернулся на свое место. Гримх емко и образно просветил мага касательно его родословной, жалея умную птицу. Потом мужчина встряхнулся  и начал его просвещать, раз уж больше никто не почесался это сделать. Ллинара затихла в уголке, возясь с одним из раненых, остальные тоже не горели желанием общаться.
   - Ты ночку-то прошедшую помнишь? – уже благодушно поинтересовался Гримх. – Колдунишку и как всю магию свою бухнул? Али как мешком по голове? Пить тебе дать? – сочувственно повздыхал мужчина, глядя на получившуюся из мага помесь енота, запойного алкоголика и зомби. – Так вот уделали мы их всех… - Гримхпомялся и добавил. – Ну, в основном ты, но ты не думай – мы тоже старались. Надо пройтить посмотреть, не наворотили ли они чегой на кладбище аль еще где, да и дело с концом. – мужчина еще раз тяжело вздохнул. – Вот уж когда не знаешь – то ли отстраиваться из руин, то ли собирать манатки и к соседям подаваться.
   Село стояло практически в пепле и прахе. Совершенно целых домов не было вовсе, относительно не пострадавшие можно было пересчитать по пальцам. И с тем большей тревогой смотрели люди в сторону местного погоста, опасаясь, что темный маг мог спровоцировать своим колдовством его обитателей на несвойственную им активность.

Отредактировано Ллинара (13-07-2016 22:45:26)