Жаловаться на жизнь определенно не приходилось: до Лариаса еще ехать и ехать, а она уже успела распродать почти все, завезенное накануне в Альтею. Куш немалый, времени - предостаточно. Большую часть денег заложить в банк под расписку еще накануне, - и все равно оставалась еще вполне пристойная сумма на дорогу обратно, можно даже прикупить что-нибудь по пути...
Одним словом, Ингрид Мерсери возвращалась домой в приподнятом расположении духа. Не испортила его и маленькая таверна, в которой торговка остановилась на отдых и закупки - вне города все дешевле, чем в столице. Фургон благополучно пристроен за сараем, Арлин - охотник, один из давних приятелей Мерсера, вызвавшийся проводить "дочь" товарища до поселеньица с забавным названием Хвощи, куда направлялся сам - мирно пьет пиво с местными,  Дубинушка блаженствует в конюшне, а ее хозяйка - в одной из крохотных комнаток наверху. Все честно. Все довольны.
Как выяснилось, недовольные найдутся всегда.
Дело близилось к вечеру, когда Ингрид разбудили голоса и шум внизу. Вроде тихое и спокойное место - чего могли не поделить? Возможно, стоило остаться наверху - вряд ли дело требовало ее присутствия - но спать больше не хотелось. Да и любопытно стало.
Проклятое любопытство. Все и всегда из-за него.
Внизу шла драка. Точнее, избиение - пара подвыпивших мужиков сосредоточенно, с чувством и со вкусом, "учили уму-разуму" сбившегося в комок мальчишку, прочие выполняли роль массовки, драматично ахавшей или угрожающе гудящей в нужных местах. Искренне, правда, получалось разве что у трактирщика, похоже, всерьез опасавшегося крови в своем заведении, да самого избиваемого, пытавшегося прикрыть от ударов голову.
Арлин, сидевший в углу, напряженно наблюдал за творившимся безобразием, но не встревал, а увидев заспанную Ингрид, нахмурился.
- Чего соскочила? Спала бы еще...
- Что случилось? - не обращая внимания на его неудовольствие, спросила Ингрид. Парнишку, тем временем, вздернули на ноги и теперь деловито обыскивали, не гнушаясь выворачивать наизнанку каждую тряпку на старой потрепанной куртке.
- Да вора поймали, - отозвался Арлин, не сводя глаз с подростка. - Вроде как, признал его кто-то. Ща по шее надают да вышвырнут...
Вопреки его словам, вышвыривать не собирались. В общем гуле прозвучали слова "повесить" и "отрубить руку". А это было уже вовсе нехорошо. Ингрид и сама не любила воров, но что же надо такого стащить, чтобы так-то? Парчовую подушечку с трона Велерада, прямо из-под монаршьего афедрона?
- Эй, они что, всерьез его убить собрались?
- Похоже, да... - охотник положил руку на рукоять широкого длинного ножа. Перевел взгляд на Ингрид и нахмурился еще сильнее, - Ин, не лезь. Они пьяны...
Но торговка уже пробивалась к выходу вслед за группой, вытаскивающей во двор даже не сопротивлявшегося парнишку. Арлин, ругнувшись, поспешил за ней - вот ведь, взбредет что в башку взбалмошной девчонке, а ему потом перед Мерсером оправдывайся...
Трактирщик, что-то бормоча, но явно не решаясь всерьез перечить жаждущим развлечения, руководили коими двое заводил - рыжий, нехорошего вида, тип и темноволосый верзила, - бегал вокруг телеги, из которой готовили импровизированную виселицу. Ингрид дернула его за рукав.
- Что украл-то?
Трактирщик оцепенело уставился на щуплую взъерошенную девицу, непонятно на кой хрен выползшую поглазеть на казнь. Чего ей-то надо?
- Да вроде кошелек спер у того вон... Сам не пойму. Сейчас ведь как повесят...
- ...а тебе, любезный, потом перед стражей объясняться, откуда во дворе труп, с какой радости самосуд учинить позволил, и кого вообще повесил. Эти-то уйдут, а ты разгребать будешь. Оно тебе надо? - пошла напором Ингрид, не давая хозяину опомниться. - А если еще и ошиблись...
- Ох ты ж, сволочи! - слова ее попали на благодатную почву: разбираться с альтейской стражей ему явно было не с руки. - Как же их теперь приструнить-то?
- Они тут в твоем доме, ты хозяин, - веско ответила торговка, окончательно вселив в мужчину долю уверенности в собственной правоте, и подкрепила ее монетой, извлеченной из кошелька. - Разберись тут, - после чего, развернувшись, поспешила к месту экзекуции, где незадачливый воришка, уже связанный, что-то лепетал разбитыми губами. Как-то не походил он на человека, совершившего преступление, за которое стоило бы повесить.
Арлин, пробившийся к телеге, пытался что-то втолковать кому-то из мучителей паренька, но не сильно в этом преуспел. Пока Ингрид размышляла, как обратить на себя внимание этих бугаев, на шею мальчишке уже накинули петлю, кто-то предложил последнее покаяние, и на мгновение возникла пауза.
Стоило ею воспользоваться.
- Ой, да вы убийцу поймали?!- громко, так, чтобы услышали зачинщики этого безумия, спросила торговка. Ее голос, внезапно обретший несвойственные ей обычно истерические нотки, не мог не быть услышанным. Собравшиеся недоуменно развернулись к ней, трепещущий свет двух факелов придавал этому зрелищу какой-то особо зловещий оттенок. - Изменника и предателя родины??!
- Вора! - отозвался рыжеволосый, нехорошо зыркнув на нее исподлобья. Кто-то поддакнул.
- Этого что ли? - Ингрид кивком указала на стоящего на телеге мальчишку. Народ, воодушевившись, ответил невнятным галдежом.
- И что оно вам даст? - торговка постаралась, чтобы в голосе не прозвучало открытого наезда. Не хватало ее больше их раззадорить. - Кроме разбирательства?
- А ты вообще кто такая, девка? - не выдержал бугай, даже отпустивший веревку, второй конец которой был затянут на горле у мальчишки. - Чего лезешь? Щас вот как тебя...
- Ингрид Мерсери, помощник старшего следователя торгового квартала Лариаса, - отчеканила Ингрид и быстрым жестом развернула вытащенную из-за пазухи бумагу. Бумага послушно развернулась едва ли не до колен девушки. Вообще она не представляла собой ничего ценного - всего лишь официальный ответ Мерсерова партнера. Обожал мужик бюрократию, еще и подписи с печатями проставил, не скупясь - мол, принял, запротоколировал, получите-распишитесь. Мерсер такие и не читал. Но выглядело жуть как официально. А уж если учесть, что большая часть собравшихся, судя по их виду, вряд ли умеет читать... - Согласно пункту сорок семь десятой поправки Торгового Кодекса от пятого дня осени девятьсот семьдесят шестого года, "...лицо, уличенное в воровстве, должно быть привлечено для судебного разбирательства в ближайшее следственное представительство". Самосуд чините, господа!
Повисла мертвая тишина, пока мужики пытались осознать, не разыгрывают ли их. Почти все они и впрямь были чутка нетрезвы, а казенный тон вкупе с официальной бумагой (кодекс, к слову, Ингрид чуть изменила - вора, пойманного на месте, и впрямь можно было отпустить, отрубив предварительно руку или же оттащить к страже) заставлял серьезно задуматься. С одной стороны, миниатюрная девица не выглядела представителем закона, с другой... кто ее знает, вдруг не просто так наглая такая?
Арлин за спиной тихо вздохнул. Трактирщик поморгал глазами и, наконец-то спохватившись, отправился за кем-то из конюхов - для моральной и физической поддержки.
- Слышь, а может того... и впрямь... - неуверенно предположил стоявший ближе к бугаю парень, вновь переводя взгляд на Сета. - Сдались тебе потом проблемы со стражей. Пусть сами разбираются.
- Ворье отпускать?!
- Не отпускать, а передавать в руки закону, - назидательно сообщила Ингрид, неторопливо сворачивая бумагу. Арлин, не дожидаясь, пока они опомнятся, уверенно взял веревку из рук верзилы. Ближайшие к нему "сторонники правосудия", решив, что зрелищ не перепадает, а нудные перепалки - не то, чего сейчас хочется, уныло потянулись обратно к выходу. Только бугай и его рыжеволосый приятель все еще слабо защищали свои позиции. - Кстати, чуть не забыла, - достав из кармана еще пару монет, торговка протянула их "защитникам". - Это вам. За бдительность в деле защиты безопасности общества. Как представитель закона, я могу возместить вам ваши убытки.
- Никак, больше было убытков-то... - приподнял бровь рыжий, уставясь на деньги. - Он и у него вон кошелек спер, и меня недавно кто-то...
Ингрид молча добавила еще пару драгоценных кругляшков и сжала кулак, показывая, что больше торговаться не намерена.
- Во-от, примерно столько... - рыжий сгреб монеты, деловито попробовал на зуб и довольно ухмыльнулся.
- Ну, как пожелаете, госпожа помощник, - покосился на мальчишку, которого Арлин уже успел стащить с телеги, - повезло тебе пацан. Или не повезло - чай, в страже-то тоже не запоешь...
Бугай, потоптавшись еще немного, спрятал деньги в карман и побрел обратно в таверну, откуда навстречу ему к месту событий уже снова спешил трактирщик.
- Вы только, госпожа, забирайте отсюда этого воришку-то... - скороговоркой зачастил он. - Не нужны они мне тут. Лошадь вашу я запрячь велел, в полумиле тут еще один постоялый двор есть, чтоб вам на ночь не тащиться далеко... Деньги за комнату вот, возвращаю, только поводов тут мне больше не давайте...
Арлин, нахмурившись, открыл было рот, но Ингрид жестом остановила его. Ей и самой не хотелось больше оставаться там, где среди бела дня (ну ладно, хорошо, среди темной ночи) творятся такие безобразия.
- И того... спасибо, госпожа, что крови тут не допустили, - добавил вдогонку хозяин, наблюдая, как Арлин, ухватив спасенного мальчишку под локоть, тащит его вслед за Ингрид к фургону.
- И зачем, скажи на милость, тебе вообще это понадобилось? - недовольно произнес он, когда торговка открыла дверцу, и втолкнул паренька в фургон. - А вдруг бы не поверили?
- Сиди тут. Тихо сиди и не высовывайся, пока не отъедем, - велела Ингрид мальчишке, закрыла дверцу и повернула ключ. И только после этого ответила охотнику.
- Я просто хочу спокойно спать по ночам.

Таверны-конкурента, о которой говорил хозяин злосчастного постоялого двора, они достигли где-то через час, когда Ингрид и сама начала уже опасаться, что они опоздают. К тому моменту уже серьезно потемнело, и кто-то из прислуги, освещая себе дорогу тускленькой лампой, уже начал закрывать массивные деревянные створки ворот, ведущих во двор, но приостановился, завидев фургон.
На скрип колес и ржание усталой и недовольной Дубинушки вышел хозяин - дородный крепкий мужик с роскошной курчавой бородой - и, прищурившись, оглядел гостей. В отличие от перепуганного мальчишки, он сразу оценил добротную и массивную торговую повозку, и градус любезности в его улыбке слегка возрос, а ворота нехотя приотворились обратно.
- Ночи, господа! - приветствовал он, поднимая повыше лампу, чтобы получше разглядеть прибывших. - Припозднились вы слегка...
- Но мы ужасно рады, что даже такой темной ночью можем найти порядочное и гостеприимное заведение для отдыха, - разулыбалась в ответ Ингрид.
- А мы рады помочь, - хозяин так же улыбчиво перетекал взглядом с фургона на одежду девушки, с нее - на Арлина, а с охотника - на скромно молчавшего Сета, и чуть вскинул брови: мальчишка явно чуть выбивался из общего впечатления. - Меня зовут Гилберт Эргейл. Еду и ночлег, господа? - Ингрид согласно кивнула, не мешая Гилберту заниматься расчетами. - Лошади...
- С лошадьми помощь не нужна, спасибо, - остановила его торговка, кидая взгляд в сторону Сета. - Есть у нас, кому позаботиться, покормить, распрячь и почистить, да и посторонних они не любят... Только покажите, куда ставить.
"Назвался груздем, малыш..."
- Прекрасно, - хозяин кивнул работнику, хмуро оглядевшему Сета, и широким пригласительным жестом повел гостей в дом, не прекращая любезной беседы. - Из столицы, госпожа? Как идет торговля?
- Из Лариаса, - отозвалась Ингрид, проходя вместе с хозяином внутрь. За фургон можно было не волноваться: хитрый гномий замок так просто не взломать, а ключи остались у нее, да и Арлин, подзадержавшийся около своей лошади, присмотрит, если что. - Но на дела не пожалуюсь, движутся потихоньку...
За ожиданием успевшего остыть ужина и комнат, которые жена хозяина готовила на втором этаже, Ингрид коротала время в разговоре с Гилбертом, неспешно обсуждая погоду, урожай, цены на урожай (слава Триединому, до цен на погоду дело все еще пока не дошло!) и прочие приятные и неприятные сердцу предпринимателя вещи. Зашла речь и о бандитских шайках, в последнее время расползшихся, как муравейники, близ столицы.
- Намедни, говорят, ограбили кого-то опять, - вещал Гилберт, опираясь локтями о стол. - Дай-то творец, чтоб не убили. Это они на южной дороге лютуют, так что не советую вам езжать тем путем. Восточная безопаснее, хоть и через глушь идет. А уж от воров и вовсе не продохнуть стало - ну да у меня уже работники ученые. Поймают кого с поличным - мало не покажется. Так что у нас тут безопасно, госпожа Мерсери.
- Спасибо, - кивнула Ингрид, принимая информацию к размышлению. Южная дорога была короче, но игнорировать слова местного жителя уж точно не стоило. В обход безопаснее. Ну а воры... что ж, торговка, мысленно усмехнувшись, понадеялась, что кое-кто тоже усвоит урок с предыдущей таверны. Краем глаза она отметила вошедшего в дом Арлина с сумками в руках, приветливо кивнувшего - мол, сейчас подойду.
Кстати, кое о ком.
- Да, господин Гилберт, - вспомнила торговка, уже намечая взглядом ужин. - Когда мой... ээ... помощник закончит с лошадьми, накормите его, пожалуйста, а то от усердия иногда и поесть забудет, бывает с ним... И предварительно... можете его отправить в большую лохань с горячей водой? За отдельную плату, разумеется.
- Конечно, госпожа, не вопрос, - улыбнулся Эргейл. - С этими новыми работниками всегда столько возни, по себе знаю.
Впрочем, к тому времени, как "новый работник" закончил свой усердный труд, почти вся возня была уже произведена, и оставалось лишь привести приговор в исполнение. Тьфу, то есть, мальчишку в ванну.
Главное, чтоб еще и мыла не пожалели...

Выехать удалось только к полудню. Ингрид и сама от себя не ожидала, что ее настолько разморит. Впрочем, ничего плохого в этом тоже не было: спешить некуда, добрая Одри за то время, что торговка нежилась в кровати, успела собрать еды в дорогу (а заодно и побултыхать в кадке лохмотушки Сета), ну а Ингрид выспалась. Все, глядишь, дело.
Так что, даже несмотря на хмурое серенькое утро и намечавшуюся оттепель, грозившую слякотными дорогами, торговка продолжала пребывать в прекрасном настроении и даже мурлыкала себе под нос какую-то песенку. Дубинушка, в денник к которой Ингрид заглянула по пути к фургончику, мрачно покосилась на хозяйку и недовольно фыркнула, оценивая творческие старания "домомучительницы". Лошадь, к слову, со вчерашнего дня была какой-то особенно нервной. Копыто что ли повредила? Или мальчишка, распрягая, съездил по ушам за наглость? Да вроде не похоже...
Раз уж речь зашла... Спутники торговки проснулись много раньше нее, и к моменту ее пробуждения успели уже полностью собраться в дорогу. Мальчонка - в свежевыстиранной куртке он казался еще более тощим, но уже не столь несчастным, как вчера - уже не косился на Арлина с таким видом, будто охотник вот-вот пополнит его скальпом свою коллекцию трофеев, а сам Арлин хоть и продолжал подкалывать Сета, но уже безобидно и, скорее, от нечего делать. Просто идиллия.
Только добродушная кухарка Одри, втихомолку сунувшая парню в карман лишний пирожок, покосилась на Ингрид и охотника с неодобрением. И с чего бы это?..
Ехали они уже несколько часов. Накрапывавший временами снегодождь заставил достать из фургона запасные плащи, а торговка, подумав, поделилась с Сетом своей завалявшейся в сундуке накидкой - определенно и безошибочно женской, но вполне теплой. Арлин хмыкал ровно до тех пор, пока Ингрид не начала сожалеть об отсутствии второй такой же, и столь же ненавязчиво напоминать о наличии лишь еще одной лошадиной попоны. После чего критика в адрес накидки сразу пошла на спад.
- Может, притормозим? - предложила торговка пару часов спустя. Арлин, самый промокший из всех, отказался пренебрежительным пожатием плеч, и путь продолжился.
"Может, притормозим?", - поинтересовались еще час спустя унылые лошадиные глаза. Но, увы, высказать пожелание вслух Дубинка не имела возможности, а артачиться в присутствии варга (глупые людишки! Как они могут не понять?!) не позволяла гордость. Ну хорошо, страх!
- Ладно, притормозим, - сдался еще через какое-то время охотник, с капюшона которого начало капать. Благо, небольшая рощица впереди давала возможность поставить фургон чуть поодаль от дороги.
- Разберитесь тут, а я за едой, - обрадованная привалом, Ингрид скрылась в фургоне, и Арлин, проводивший ее взглядом, повернулся к Сету.
- Слушай, парень... давай-ка ты с ней поменяешься, а? - опасливо (это здоровый-то мужик!) косясь в сторону фургона, предложил он.